Есть у меня привычка, которая очень мешает моей литературной жизни. Я всегда откладываю хорошую литературу на потом. Оттягиваю момент, когда меня полностью поглотить рассказ, роман, а иногда и сам автор. Списки того, что надо прочитать, но не сейчас, растут, а количество прочитанных шедевров (или того, что для меня становится шедевром) почти не меняется. Я боюсь, что прочитаю все хорошее, и не останется ничего. Конечно, всех книг не прочтешь даже за десять жизней. Но в эту одну, мою, я хочу вложить максимум хорошей литературы.

По этой причине я очень долго откладывала Хемингуэя. Конечно, я бы знакома с его рассказами, некоторые даже переводила, а один из переводов заслужил похвалы, которая до сих пор меня греет: «Инна, это так прекрасно, что я расплакалась». Но вот романы… Романы я не хотела читать. Слишком много войны, слишком много тоски, слишком много слепой надежды. И слишком прекрасная речь, слишком яркие и живые образы, слишком выразительные персонажи. Слишком идеально для меня.

Не знаю, почему я решила, что Хемингуэй должен поселиться в моей жизни именно сейчас, но, наверное, что-то внутри просто взывало к тому, что мне нужна эта четкость мысли. Последовательность, которая приводит хаос в порядок. Емкость одного слова.
Хочется пить вино, курить и смотреть на снег. И наслаждаться моментом, который у меня никто не сможет отобрать, кроме меня самой.